У моего соседа А. был двухкассетный заграничный магнитофон, он когда-то работал в порту и там выменял его у таможенников. Непонятно зачем он стал записывать сериал на кассеты, стирая при этом любимую музыку — в основном итальянскую эстраду. Каждую ночь он застывал, неподвижно слушал, а когда серия заканчивалась, выключал запись и засыпал. Говорил, что уже настолько привык, что не представляет, как будет засыпать, когда этот сериал пройдет. Может, его заново начнут транслировать, все равно уже никто не помнит, что было в первых сериях. А еще ему иногда казалось, что все это организовали бывшие сослуживцы по пограничным войскам со своими женами, они каким-то образом выпали в прослойку «между стекол окна» и нашептывают оттуда колыбельные. Потому что там прозвучала пара его личных историй, а никому кроме армейских товарищей он их не рассказывал.

Название, скажем прямо, не очень. Кого ни спрашивал, что оно означает, никто не понимал. «Анти» — это «против» по идее, или «вместо». А что такое «равинагар»? Лучше было бы назвать это... да как-угодно. Но не сказать, что оно какое-то безвкусное, скорее отталкивающее. Тебе сразу намекают, что речь пойдет о чем-то непонятном, а у всех хватает своего непонятного, кому надо тратить время на чужое. Я бы назвал это как-нибудь отвлеченно, типа «Тело памяти», «Городское зрение», «Песни о весне». Да, песни о весне — ни к чему не обязывает и не отталкивает. Или «Несолнечный город».

Часто повествование велось от первого лица. Этот «я» рассказывал о своей жизни, взаимоотношениях, ощущениях. Я слушал и не понимал, хочу ли побывать на его месте, конечно, по-своему, не точь-в-точь, но в целом. Если бы дали возможность прожить большую часть жизни похожей по общему настроению на то, что он рассказывает. И рассказывает ли он о своей жизни или пересказывает то, что слышал от кого-то еще, и одно ли там это «я»?

Ну хорошо, а если не примерять это «я» на себя, а смотреть на описываемый окружающий мир — хотел бы, чтобы так стало? Дело не в желании. Кажется ли интересной та реальность? Скорее да. Если бы я там жил, то явно действовал бы по-другому, обращал бы внимание на другие вещи. Хотя, кто знает, может и именно так. Там вскользь упоминались какие-то криминальные темы, эпидемии — может ради художественности, как литературный прием, яркий фон или даже метафора. Вряд ли это такое уж реальное.

Сколько там было персонажей? Несколько десятков, наверное. И казалось, что они переходят друг в друга, автор сознательно меняет по ходу повествования их имена, они то скрываются, то появляются снова. Разные люди-сверчки, птицы, зависающие в световых столпах, наблюдатели, привязанные к батареям, темные программисты, пожарники, наслаждающиеся горящим лесом, кого там только не было. И весь этот дикий универсум представлялся малоподвижным. Складывалось впечатление, что все делают ходы по очереди. Когда кто-то перемещался, остальные, замерев, пристально за ним наблюдали. Чтобы не потревожить или не напугать. Как будто все действие происходило внутри сложной настольной игры с неизвестными правилами.

Повествование иногда шло монолитными блоками, плавно втягивая внимание, а иногда рассыпалось — резко крошилось. Словно рассказчик погружался в нервную усталость, его замещали другие люди, или не люди, и они, перебивая друг друга, продолжали серию.

Как-то раз мне удалось выпросить у соседа кассеты — их скопилось немало. Решил переписать то, что там рассказывалось, в тетради, чтобы не потерялось. Пусть будет. На всякий случай. Кассеты могут повредиться, да и читать привычнее, чем слушать, перелистывать страницы легче, чем перематывать пленку.

Сколько всего было серий? Не знаю. Скорее всего, А. начал слушать и тем более записывать их не с самого начала, а спустя пару месяцев у него закончились кассеты, покупать новые он не стал.

Не буду больше томить и накручивать интригу. Вот эти серии. Может быть, кому-нибудь пригодятся. И да, некоторые имена я сократил, показалось не столь важным, как они обозначаются.